КУЛИНАРНЫЕ РЕЦЕПТЫ из ЯФФО JAFFA'S HOME COOKING

На почте в Яффо было много народу, неудачный день я выбрала, конец августа, конец Рамадана. Я взяла номерок и решила, что могу выйти на полчаса. Когда вернулась, передо мной оставалось человек 15. Компьютерная система выкликания номерков сломалась, главная очередь застряла на числе 100, и только параллельная очередь для желающих купить иностранную валюту продолжала высвечиваться на табло. Я и мой сосед, симпатичный пожилой человек, нарочито демонстрировали хорошее добродушное настроение, не то что как у некоторых граждан, которые повыскакивали со своих мест и начали ходить беспорядочно около окошек, крича, что за безобразие, ничего тут у них не работает, только две кассирши, а тем временем всякие тут лезут без очереди. Народ у нас нервный, не зависимо от происхождения и социального положения. А в Яффо население особенно пестро. Особой дестабилизирующей группой были русские (бродяги), не знаю как их назвать, пришли, видимо, получать пособие, они кучкуются там, в районе театра Гешер, были они в довольно приличном виде, но всем было понятно, что у них-то нервы действительно на исходе. Волны протеста вспыхивали и затихали, люди кричали, вздымали руки к потолку, даже скромные мусульманские женщины, стесняясь, выказывали своё возмущение. Одна из кассирш ударилась в слёзы, вышел охранник, щуплый паренек с пистолетом на боку, стрелять не стал и  успокоить народ ему было не под силу. Мой сосед сказал, что сдаётся и ушёл. Тут пришла моя очередь, мне выдали коробку для посылки, я сложила в неё подарки для внуков и взвесила, до 2 килограммов – просто почтовое отправление, а больше 2 — посылка. Было 2 килограмма 148 грамм. Я убрала кое-что из коробки и начала пробираться снова к весам, задевая коробкой взволнованных людей, добавляя свою часть в броуновское движение около окошек приёма. При этом один гражданин пытался заглянуть в мою коробку, проверить всё ли я лишнее убрала, а другой – русский (бродяга), обратился ко мне с длинной хорошо сформулированной речью на иврите о творящихся безобразиях в государственный учреждениях и, в частности, на почте. Наконец пришёл момент сдать посылку, и тут к моему окошку подскочили два мужика, наша очередь, кричат, номер 125, у меня то был 111, показала я им свой номерок, вот видишь, сказал тот, что постарше, и посмотрел на меня угрожающе. Благодушие покинуло меня. Что ты на меня так смотришь, ты что, член преступного клана, или как пишут в газетах, из криминальной семьи, это я подумала про себя, вслух не сказала, а вдруг на самом деле, я сказала, ты что такой брутальный, это на иврите неплохо звучит, может ему нравится быть брутальным. У этих двух была какая-то финансовая операция, пачка из 3 тысячи шекелей без пересчёта была сложена вдвое, закреплена резинкой и отправлена в нижний карман коротких штанов. Наконец, я осталась одна у окошка. Но это был не конец, ещё один мужичонка вдруг начал протискиваться к моему окошку, нет, ты не пройдёшь, завопила я, и треснула его коробкой, которая весила ровно 2 килограмма.